Дочь Роксоланы - Страница 73

– А вот, смотри, это на греческом, – снова подала голос Михримах, все это время не отрывавшаяся от страниц. – «Приводящий в смятение» – это про Тараса же, я говорила! И «беспокоящий неприятеля» – это тоже он.

Сестры хихикнули.

* * *

Орыся изумлялась сама себе. Совсем недавно, еще вчера, она вообще не видела надежды и очень остро ощутила, как обрывается жизнь всех четверых: ее, Ежи, сестры и Тараса. Хвала Аллаху, видимо, в тот миг пророк Хызр и прислал ей спасительную мысль. Но ведь ничего еще не решено. До сих пор пока неясно, смогут ли пленники, даже при помощи инструментов, выбраться из башни. Тем более не выбрались они, все вчетвером, из дворца, не добрались до суденышка Баратава…

Или даже впятером? Удастся ли все устроить так, чтобы с ними оказался и Доку? Вот мама будет поражена, когда узнает, что он ушел со «своей девочкой», – но совсем не так и не для того, как полагала могущественная хасеки-султан!

И выдержит ли их всех Баратавова байда, сумеет ли перенести через море?

И что их ждет потом там, за морем?

Пока все это непонятно… Но почему же она сейчас веселится, словно малолетняя девчонка? Ведь не четырнадцать ей, а целых семнадцать!

А вот может веселиться, оказывается…

* * *

– Он приводит меня в смятение, – лукаво сказала Михримах. – Правду, всю правду мы им сказали! И сердце беспокоится…

– Беспокоиться следует неприятелю, – рассудительно возразила Орыся. – А ты-то ему – союзник и друг, верно же?

– Верно. – И Михримах чуть покраснела. – Может быть, даже не только друг, а чуть больше…

– Само собой, ему. Не Рустему же вислобрюхому…

И они снова рассмеялись, и веселый девичий смех разнесся эхом по пустующему в этот час залу.

В дальнем его конце престарелый служитель вскинулся было, но тут же отвел взгляд. Бесстыдницы этакие… Им что здесь, гарем?! Ну ладно, дочери султана не укажешь, но служанка-то ее могла бы понимать, как это непристойно – задрать чадру и сидеть с голым лицом в присутствии мужчины?! Пусть даже мужчина этот в сорока шагах от нее и восьмидесяти лет от роду…

То-то и оно, что служанке султанской дочери тоже не укажешь. Хотя бы потому, что трудно делать это через весь зал. А приблизившись, неизбежно навлечешь на себя гнев, даже не султанской дочери, но ее отца. Да и самому срамота ведь на такое непотребство смотреть.

– Я вот думаю, – Михримах внимательно посмотрела на сестру, – с чем мы к ним придем сегодня, когда стемнеет? Мы ведь так долго их не навещали…

– Да очень даже ясно, с чем мы к ним придем, – искренне удивилась Орыся. – Именно вдвоем и придем. Одна я чуть не надорвалась, пока все это тащила.

– Да я не о том, – отмахнулась Михримах. – То, что ты притащила, – это для дела. А нужно и другое. Подарок нужен. И не простой…

– На память, – фыркнула Орыся, и старшая, вдруг разозлившись, замахнулась на нее. Не ударила, конечно, вовремя опомнилась.

– Память ни при чем, – со странной пылкостью воскликнула она, – мы же с ними не расстаемся! Я о другом. Даром мы, что ли, обещали им рассказать все, что связано со значениями их имен? Так вот, знаешь, что я нашла? Как говорит наука звезд… это грех, конечно, настоящий куфр, но, может быть, и не так, ведь держат же при дворе звездочетов… В общем, камень, подобающий имени «Тарасий» – кехрибар, «слезы моря». То есть янтарь! – На этих словах Михримах зажмурилась от восторга. – Ты представляешь, мой любимый!

– Кто из них больше? – улыбнулась Орыся и тут же одернула себя: сейчас не следует так шутить.

– Оба больше, – безмятежно ответила старшая сестра. – Нужно обязательно что-нибудь ему подарить с этим камнем. Только вот что именно?

– А что вообще дарят мужчинам? – Орыся задумалась. – Кинжал бы с янтарной инкрустацией по рукояти… Правильно! У нас ведь есть такой, помнишь?

Дочери султана с оружием ходить не полагается. Но есть такие женские наряды, которые без ножа на поясе неприличны в такой же степени, как женское лицо на улице без покрывала. А у дочери султана много нарядов. Имеется среди них и такой. Даже не один, а несколько.

– Но они же пленники, – тут же сникнув, заметила Михримах. – Как пленникам оружие дарить?.. Если стражники увидят, даже подумать страшно, что с ними сделают!

– Так это они сейчас пленники, – уверенно сказала Орыся. – Но это ненадолго. Когда мы сбежим, им оружие ой как понадобится!

– Думаешь?

– Точно знаю. И им, и нам. А если стража в эти дни их каземат обыщет, то там уж будет что найти и помимо кинжала.

Представив, что такое и вправду может случиться, она окаменела от ужаса.

– Все равно не то. – Михримах упрямо помотала головой.

– Можно и просто янтарь в оправе на цепочке подарить. Пусть носит его у сердца. – Орыся прищурилась. – Нет для мужчины лучшего подарка.

– Скажешь тоже!

– А вот и скажу. А потом, когда выберутся из темницы, и кинжал пригодится.

– А Ежи твоему что? – азартно спросила Михримах. – Или ты не догадалась посмотреть?

Орыся потупилась.

– Догадалась. – Она скользнула взглядом по листку с выписками, который все это время держала в руках. – Его камень – Зебергед.

– Это что?

– Остров такой, если на карту смотреть. А если смотреть на самоцветные камни, тогда топаз.

– Ух ты! – воскликнула Михримах завороженно. – Топаз – под цвет глаз. Или у него не так?

– Так. В самом деле под цвет, – прошептала Орыся, чувствуя, как чаще забилось сердце.

2. По двое у двух бойниц

– Они не придут, – наконец-то Ежи произнес вслух то, что давно уже было ясно им обоим. – Что-то случилось.

Тарас ничего не ответил. В последнее время он вообще сам на себя стал не похож. Лежал ничком, размышлял о не сиюминутном, что, как раньше казалось, хорошо да правильно, но теперь уж слишком. Точно не об ужине ведь думает, не о коне, не о том, как сети в Днепр закидывал, при пане Байде казаковал или ходил в набег с атаманом Порохом, – а вот лучше бы об этом. Все лучше, чем черная тоска.